KINO (Oct 1939)

23 онтября 1939 г., № 49 (943) ‚ КИНО зат д Обсуждаем вопросы кинокомедии еория и практика кинокомедии «Труднее всего отделить от вещей очевидных Недостоверную вещь, привносимую Нами» (Лукреций «О природе вещей»). На торизонтё кинокомедии наблюдается прояснение: об’явлен специальный конкурс на кинокомедию; значительно рафширен раздел комедни в производственных планах студий на 1939—40 тт, Уже сейчас студин имеют немало комедийных сценариев. Многие из них («Золушка», «Станица дальняя», «Любимая девушка», «На карте ПуНЕТ не обозначен», «Сердца четырех», «Подкидыщ», «Старый наездник», «Девущка из маленького города» и др.) бесспорно удачны. Исключительное внимание уделя. ют кинокомедиям и авторы — больше половины поступающих в студии так называемых «самотечных» сценариев носит обязывающий подзаголовок — «комедия». Отметим, кстати, что лучший комедийный сценарий этого года — «Старый наездник» М. Вольпина и Н. Эрдмана — подобного подзаголовка не имеет... Вее это практика кинокомедии. Проти: воречивая, сложная практика, опыт которой необходимо обобщить, чтобы отмести плохое, оценить по достоинству хорошее и поощрить художников к новым смелы поискам, | _ Этим должна заниматься кинокритика,, Отдадим ей должное. В газете «Кано» появились обильные всходы критических исследований в области кинокомедии. Это. му актуальному (надеемся, надолго) вопросу посвящены целые полосы и подборка. Однако из опубликованного в газете теоретического материала далеко не все мо жет принести пользу: схоластические рассуждения, догматизм, мертвые схемы, рожденные авторами некоторых статен, угрожают нашему комедийному искусству, напоминают о словах уже цитированного выше Лукреция: ‹..Валится часто Дом, если он пострадал от ошибок в начальном расчете; Так и сужденье твое о вещах будет лживо и вздорно, Если исходит оно от заведомо ложного ` чувства». Упрекать кинокритиков в наличии у них «заведомо ложного чувства» нет оснований. Но бесспорно, что здание кинокомедии, построенное по их теоретическим расчетам, угрожает обвалиться, Стоит, например, внимательно прочитать статью т. Ф. Карена (тазета «Кино» № 47). \* На первый” взгляд статья т. нмеет правильный прицел. Автор справедливо критикует тт. Янковского, Ардова, Алперса и Адуева, усматривая в их высказываниях желание замкнуть советскую кинокомедню в пределах одного из ее жанров. Ратуя за разнообразное комедийное искусство, автор УТверждает, однако, что «ведущее положение должны занять комедия характеров, комедия правов, политическая сатира, ибо именно эти виды комедии могут выразить идеи победившего социализма нанболее полно». Легкая комедия, — так называет тов. Карен комедию положений, — должна пополнять планы киностудий на правах обязательного, но второстепенного ассортимента... ‚ Хочет или не хочет этого критик, но он фактически приготовил для комедийного искусства очередное прокрустово ложе. Он, по существу, выдает паспорта на право существовання того нли иного жанра комедии. Этот тезис Ф. Карена противоречит действительности, где уже давно сломаны рамки, препятствовавшие развятию кинокомедии во всех ее жанрах. В самом деле, в передовой статье, в том же номере газеты, перечислены жанры комедии: «бытовая комедия, кипооперетта, киносатира, ревю, эксцентрическая комедия итд. И чем шире будут представлены эти жанры в планах киностудий, тем лучше». Как видим, Ф. Карен мало поддержал редакцию в ее утверждениялх! . Обвиняя критиков в догматизме, Ф., Карен сам грешит тем же. С одной стороны, он придумал программу-максимум, а 6 другой стороны — проповелует весьма наивно программу-минимум. Мы не будем повторять трех тезисов ето минимальной программы, скажем только, что они с оди: наковым успехом могут быть отнесены к любому виду кинофильма. Все это общие слова, вроде фразы, идущей вслед за тезисами: «Надо стараться, чтобы содержание фильмов было возможно более идейно насыщенным». В этой же статье Ф. Карен наносит решительный удар «принципиально порочной и практически крайне вредной теории о том, что не существует комедийных положений, а ость только комедийное раскрытие положений». Оказывается, что эта «теория» иаслльственно отрывает искусство от действительности». И дальше: «если та или иная ситуация не содержит в себе элемента смешного, то разрешить ее комединно невозможно». Все эти категорические догмы далеко не так ясны, как кажется 6 первого взгляда. Продолжая мысль критика, мож Карена ® Ил. ТРАУБЕРГ $ во “сказать: есть. ситуации смешные и весмещные, Задача художника — иопользовать смешные ситуации, постепенно отбирая и совершенствуя «смешные приеМЫ». ситуаций, трюки, без которых делать мы у истоков знаменитой теории о 36 постоянных ситуациях в драматургии! Рассуждения Ф. Карена — типичная схоластика, ограничивающая художника в самом главном. в умении видеть мир и понимать действительность во всех ее противоречиях. Нечего доказывать, что не существует "неизменных ситуаций, в частности комедийных. Смешное в природе, в действнтельности рождается от сочетания самых разнообразных условий, самых различных конфликтов, каждый раз иных и новых. «..Диалектический метод считает, что ни одно явление в природе не может быть понято, если взять его в изолированном виде, вне овязи с окружающими явлениями, ибо любое явление в любой области природы может быть превращено в бес смыслицу, если ето рассматривать вне связи с окружающими условиями, в отрыве от них... (Сталин, Вопросы ленинизма. 1939 г. Ст. 536). Формалисты — в литературе и в кино — строили принцип художественного воздействия нА «вечных сюжетах», «вечных ситуациях». Для них понятие «комедийная ситуацкя» было непререкаемым, извечным. Мы же смеем думать, что то или иное положение может казаться смешным при одной ето оценке и трагическим — при другой. Трагедийная либо комедийная интенация — не факт самой природы, а ‘следствие обтственного отношения люлей к этому факту. Об этом Ф. Карен забывает. «..Материя есть то, что, действуя на наши органы чувств, производит ощущение...» (Ленин, т. ХИЬ стр. 119). Эти ощущения естественно видоизменяются в зависимости от конкретных условий. Отношенив определенного класса к тем изи иным фактам действительности, короче — классовая идеология — определяет наше эмоциональное ощущение. Этот большой вопрос усложняется вопросом о юморе как черте человеческого характера. Станиславский писал о Чехове: «Как мы ни старались пересадить его к 1ежиссерскому столу, ничего не выходило. А если и усздищь, то он пачинал смеяться. Не поймешь, что его сменгило: то ли, что он стал режиссером и сидел за важным столом, то ли, что он находил лишНим самый режиссерекнй стол». Наряду с трюками американцы в своих лучших комедийных лентах умеют хорошо открывать смептное в ситуациях, казавшихся серьезными («Ночной автобус» н ДР.). Искусство увидеть смешное осваивают и наши драматурги. В сценарии Л. Кацовича «Девушка из маленького тородая» есть смешной и веселый эпизод — пуск первого трамвая в маленьком городке. Этот эпизод мог бы носить и иной характер, например, пафосный. Заслуга сценарист& в том, что он увидел событие по-своему, уловил в нем черты веселого и смешного. В ‹«8олушке» Ардова очень смешон директор фабрики, перегтраховщик, сопротивляю. щийся стахановскому движению, Но ведь эту фитуру можно было показать и тратедийно. В «Любимой девушке» Нилина в хорошей комедийной интонации решена сцена ухода жены от мужа, а сколько трагедий построено на этой ситуации! Все дело в том, какова общая залача произведения, как относится автор к тероям. К этому выводу невольно приходит и сам Карен, говоря о «Трактористах» И других картинах. Советский зритель сумеет по достоинству оценить каждое потнокровное произведение искусства, в котором мастер показал жизнь Так, как творчески увидел ее. Художник, искаливший жизнь, не понявитий ее, всегда будет осужден, будь то в комедии или драме — все равно. Конкретная критика сценариев и фильмов недостаточна, Глубокий анализ работы крупнейшего из мастеров советской музыкальной комедии Г. Александрова мог бы раз’ясиить режиссеру, почему критика считает «Цирк» ето лучшей картиной — именно об этом спрашивает Г. Александров в своей статье «Музыкальный фильм» (газета «Кино» № 43). Обстоятоньное — исследование бы, что взаконченпая мелодрама, с отчетливым комедийно-эксцентрическим уклоном более доходчива, нежели чисто музыкальный эксцентрический фильм, как «Волга, ‚ Волга». Сам Александров в своей статье уверяет, что «в подлинно музыкальном фильме каждый раз песне предшествует большая подготовка, производимая средствами драматургическими» и другими компонентами фильма. Самый поверхностный анализ показал бы, что показало комедию невозможно... Еще один ша — и драматургия «Цирка» носравненно куепче и органичцее, нежели драматургия рыхлого сценария «Волга, Волга». Слабость професснональной критики в области кицокомедни ощущается на каждом шагу. Никто, например, не постарался исследовать вопросы актера в кинокомедии. В самом деле, разве не характерно, что сетодня в советской кинокомедии нет актера, равного по популярности Игорю Ильинскому, который олицетворяет собой целую эпоху в советском кино? Примечательно и то, что лучшие хомедийные сцены (реалистического плана) сыграны такими актерами как Н. Черкасов, В. Чирков, 3. Федорова, А. Беньяминов, П. Алейников и др. в картнвах, к комедийному жанру нё относящихся. Следи. советских сценариев, появившихся в журналах и вышедших отдельными изданиями, почти Нет комедийных! Может быть, комединный сценарий трудно читать, может быть, комедийный сценарий— лишь набор технически сцепленных комических ситуаций, как думают некоторые «теоретики»? Ответом на этот вопрос может служить огромный успех некоторых американских комедийных сценариев, которыми киноработники зачитываются. Без ложного стыда надо сказать, что на таких образцах комелийного киноискусства, как «Ночной автобус», «Мистер Диде» и «Леди на день» Р. Рискина или «Млечный путь» (комедия с участием Г. Ллойда), следует учиться профессиональному мастерству. У пас еще не все умеют читать комедийные сценарии. Многие товарищи относятся к комедии так, как некий американский дядюнка в рассказе Марка Твэна отнесся к юмористической лекции, — он ни разу не улыбнулся. Но у’ героя твэновского рассказа есть оправдание: он был глухой. Каким же физическим недостатком можно оправдать товарища, заявившего, что почтальон, поющий песенки, скомпрометирует Наркомат связи?.. Комедию надо любить, подходить к ней без «заведомо ложного чувства». Нужно творчески ощутить силу каждого комедийного сценария, услышать смех будущего зрителя и одновременно понять, что именно мешает сценарню быть полноценным. Этого не сделал, например, т. П. Бляхин В своей рецензии о комедии А. Файко и А. Гранберга «Сердца четырех» (газета «Кино» № 45). Он признал, что в сценарии есть несомненные достоинства: прекрасно разработанная интрига, острые драматургические положения и Т. ц., что заставляет его «задуматься над вопросом о принципах построения советской кинокомедии». Итог ето раздумья таков: «комедия случайностей вряд ли является тем путем, по которому должно пойти развитие советского комедийного жанра». Разве существует единственный путь для единственного вида фильма внутри комедийного кино? Разве можно сказать, например, что «эпический фильм вряд ли является путем» и т. д. для драматического кино? Несравненно более прав т. Е. Вейсман, утверждающий, что «комедия это не жанр, а вид киноискусства, имеющий множество разнообразных жанров» (газета «Кино» № 48), — этб, котяти говоря, елинственное актуальное сообщение в етс содержательной исторической статье... Тов. Бляхин осуждает «комедию случайчостей» (сколько. еще неточных формулировок сохранилось в нашем теоретическом обихоле!) и старательно перечисляет все случайности в сценарии, начиная от потери билета на футбольный МАТЧ {достаточно неслучайное явление!), кончая запиской, попавшей не в те руки. Применив принции бичевания случайностей в комедийной интриге, легко можно опорочить и Плестящую кинокомедию Любича «Врачный круг» и даже лучшие комедии Мольера. Ирнтик П. Бляхии не понял, что фабульная линия комедии «Сердца четырех» построена на приеме «недоразумения» и что этот комедийный прием органичен для всей идейно-художественной’ задачи сценария. Выяснение глубины истинного сердечного чувства, распутывание неверно завязанных героями любовных узлов — вот на чем строится интрига сценария. В комедии «Сердца четырех» есть свои слабые места: некоторым мотивировкам педостает прозрачности и тонкости, ряд ецен (лагерь, например) не решен комедийно. Но этого т. Бляхин как раз не заметил. -% Во имя успехов советской комедни нало много и серьезно работать, — в этом правы все критики. Успохи не приходят сами собой — их завоевывают. Хоропгие комедлин рождаются в результате культурного роста их авторов и режиссеров, а расти можно только в процессе напряжепной работы. , «Больше комедий, хороших и разных» — так мотно перефразнровать Маяковского. Меньше дотматической критики. Болыие смелого и живого, конкретного анализа творческого труда мастеров советской кннокомедии. К 20-летию РАЗГРОМА ЮДЕНИЧА ПОД ПЕТРОГРАДОМ ЭПИЗОДЫ ГЕРОИЧЕСКОЙ ОБОРОНЫ Среди овеянных пороховым дымом старинных орудий, гаубин и мортир, среди старомодных, беспомощных и неуклюжих пушек, давно потерявших св0е военное значение, в Ленинградском артилаерийском историческом музее РККА есть экспонат, привлекающий внимание всех посетителей. Здесь выставлен огромный танк, отбитый двадцать лет назад героическими защитниками Петрограда у хвастливого и незадачливого лакея Антанты — Юденича, Если бы танк этот обладая способностью говорить. он мог бы многое рассказать о героических днях осени тысяча девятьсот девятнадцатого года, 0 непобедимой и грозной силе революционного народа, перед которым не мог усТоять даже прекрасно вооруженный враг. Это были тяжелые, грозные дни. На юге наступал Деникин. Красная Армия оставила Орел. Все основные части армии и многочисленные рабочие отряды были брошены на борьбу с деникинскими банДами. И вот в этот-то момент по приказу английских и французских империалиостов начала наступление так иззываемая Северо-западная армия под командованием Юденича. 11 октября Юденич взял Ямбург, а 21 октября он был уже под самым Петроградом — на Пулковских высотах, История никогда не забудет огненных слов, с которыми в эти дни обратился к питерским пролетариям Владимир Ильич Ленин. «Товарищи! — писал он, — решается судьба Петрограда. Враг старается взять нас врасплох. У него слабые, даже ничтожные силы, он силен быстротой, натлостью офицеров, техникой снабжения х аооружения. Помощь Питеру близка, мы! двннули ве. Мы гораздо сильнее врага. Бентесь до последней капли крови, товарищи, держитесь за каждую пядь земли, будьте стойки до конца, победа недалека! Победа будет за нами!» Суровой и напряженной была жизнь Петрограда в эти дни. Многие кварталы города превратились в укрепленные районы. Навстречу врагу посылались вооруженные отряды партийцев и комсомольцев. В основу страчлегического плана полного разгрома Юденича лег гениальный сталинский план обороны Петрограда, разработанный великнм Сталиным еще летом 1919 года. Красноармейцы, рабочие, моряки, Учащиеся военных школ проявили беспримерный героизм — они грудью отстояли революционный Питер от нашествия врага, Юденич, рассчитывающий легко овладеть Петроградом, жестоко просчиталея и вынужден был отступить. Ему не помогли ни английские танки, ни французские пулеметы. Не’ помогли ему и подлые предательские действия резидентов Антанты, пробравнтихся в советском тылу к руководству военными операциями. Вооруженный народ с честью отстоял свои революционные завоевания. Юденич позорно 6ежал, оставив на полях битв вооружение, доставленное ему его хозяевами, Героические эпизоды обороны Петрогряда будут показаны в картине, над которой сейчас работает студия Ленфильм. Сценарий фильма «Оборона Петрограда» написан Н. Брыкиным, В. Недоброво. Ставит картину режиссер П. Петров-Бытов. Авто. ры сценария в скупых, выразительных и вэволнованных сиенах запечатлели одну из самых замечательных страниц революцнонной истории. Первые кадры будущего фильма идут «Минин и Пожарский» Пылают на Руси пожары, бежит отонь по родной земле, зажженный врагами. Опустелк и вымерли деревни, дымятся пожарища... Неволя трозит русскому народу. Враг вступил на нашу землю, в самом Гремле засели поляки. Волга течет — широкая, привольная. Стоит Кузьма Минин, смотрит на землю. Лежит на земле, в тразе, человеческий череи. Из пустых его глазниц выползают пчелы. . — Соты в черепе, — говорит печально Минин, — лчела задичала... Таким эпическим и трагическим мотивом начинается новое, замечательное произведение советской кннематографии — исторический фильм «Минин и Пожарский» (автор сценария В. Шиловский, режиссеры В. Пудовкин и М. Доллер, опера. тор А. Головня, художник А. Уткин, композитор Ю. Шапорин, консультанты -— В. Пичета, В. Лебедев и Н. Протасов). В начале ХУП века ослабленное внутренними неурядицами русское государство пытались поделить между собой Польша и Швеция. В этих замыслах им помогали изменники — русские бояре польской нли шведской ориентации. Судьба русского народа и ето государственности, казалось, была уже решена, Современник тех исторических событий -келарь Троицкого монастыря Авраамий Палицын (человек, впрочем, и сам одно время имевший соприкосновение с поляками, как ‘их тайный сторонник) Так писал о тогдашних событиях: «И переменились тогда жилища человеческие на зверские; дикие бо медведи и волки, и лисицы и зайцы на градекие и на пространные места перешли, к птицы, слетевшись на великие пищи, на трупы человеческие вселились; и звери и птицы в тлавах и в чревах и в трупах Человеческих гнезда содеяли. Горы могил тогда ЯВИЛиСЬ...> Цольский король Сигизмунд, заранее торжествуя победу, писал своим сенаторам в Варшаву, что ему открылась дорога к расширению польских границ и даже к безраздельному обладанию Москозским царством. Но могучий под’ем всех лучигих чувств & сил русското народа, вдохновленного патриотами и народными героями кпязем Днмитрием Пожарским и Кузьмой Мининым, сплотил русских людей. Интервенты были разгромлены и отброшены за рубеж. Эту эпопею справедливой войны, которую в начале ХУП века вел наш народ за свою свободу и независимость, в ярких, строгих и волнующих образах воскрешает фильм «Минин и Пожарский». Миого чувств и мыслей вызывает эта прекрасная картина, Трудно сразу подытожить их. Но самое главное сказать надо непременно — режиссерами В. Пудовки. ным и М. Доллером создан шедевр совет. ского искусства, произведение, которым мы должны гордиться. Каждому будет близок, понятен и дорог этот фильм — и рабочему, и колхознику, и строгому исто. рику. Это фильм о славной истории нашего великого народа. Польская шляхта засель в Московском Кремле — домы москвичей разорены, народ оскорблен. Стихийное восстание поднимается против поляков и против всех международных авантюристов, прищеднгих в Москву с отрядами наемников-кондотьеров. Москвичи восстают против поляков. На врага поднимается деревянная Русь — пет еще у москвичей оружия, нет ничего у них, кроме палок и дубин. Но били москвичи поляков и дубниами. Били пренко — и крепко это запомпили полякн. Один на ннх, участник тех кровавых событий, поляк Маскевич вынужден был записать в своих мемуарах: «Мы кинемся на них (на москвичей) с копьями, а они тотчас загородят улицу столами, лавками, дровами... а другие.. с кровель, с забо. ров, из окон бьют нас самопалами, камнями, дрекельем... Мы, то-есть всадники, не в силах ничего сделать, отступаем, они же нас преследуют и уже припирают к Кремлю». (Сказания современников 0 Дмитрии Самозванце, У, СПБ, 1834). Эти первые подвиги москвичей с замечательной силой показаны в фильме. Главной особенностью этой картины является. то, что в ней всюду виден могучий и яркий образ нашего народа, Я думаю, что большей похвалы для советского исторического фильма быть не может. Сценарий В. Б. Шкловского дал возможность режиссерам это осуществить, Кузьма Минин (артист А, Ханов), князь Пожарский (арт. Б. Ливанов), старик пуикарь, стреляющий в поляков, хах большой мастер и художник своего дела: юнонги — его ученики, Роман (арт. Б. Чирков), жена князя Пожарского (арт. Е. Кузюрина) и многие другие русские люди, имеющие в истории и в фильме имена, и наравне с ними герои безымянные одинаково дороги зрителю. Вее они — свои, под торжественное и спокойное чтение пушкинских строф из «Медного всадника» — «Люблю тебя, Петра творенье, люблю твой строгий, стройный вид...» Медленную, размеренную речь актера, читающего молодежи пушкинскую позму, прерывают слова начальника укрепленното Петроградского района Каширина: «Придется, товарищи, прервать ваше обучение. Ив фроите «Курсанты Военно-Морского училища им. Фрунзе в бою с белыми бандами Юдениче под Петрогредом», Фрагмент. картины художника М. Авилова, > Е. ВЕЙСМАН > Г родные, и все вместе они образуют одно целостное и высокое понятие — народ. Нали народ поистине живет в «Минине и Пожарском». Он, находясь под гнетом помещиков крепостников, невыносимо. страдает от польской интервенции. Народ мечтает о победе над поляками, выдвигает из своей среды вамечательных полководпев и побеждает. Советскому киноискусству удалось изобразить в этом фильме величие народной души, лучшие черты русского национального характера. По выражению одного из прежних русских историков, в ту историческую пору на Руси действовали «прямые» и «кривые», — «кривые» — то-есть изменники. Артист Л. Свердлин, играющий роль боярина-изменннка Григория Орлова, с03дал сильный образ блудливого предателя. Это — законченный образ, исторический тип, веками формировавшийся в среде русского боярства». Насколько благородны, чисты сердцем, возвышенны душою и мужественны русские патрноты — Кузьма Минин ий Ди. митрий Пожарский — без риторики, дез ходуль, без сентиментальностен, — так точно правдив и историчен образ изменника Орлова, боярина с душой раба, продавиегося польским панам. Народ — не «фон» в фильме. Мы различаем в народной массе и ремесленника, и крестьянина, и мелкого торговца. Мы видим разделение и в среде боярской и купеческой. Так, поразительны по своей эпической силе сцепы у земской избы и на Соборной плошади у Нижегородского Кремля. Купцы смеются над Мининым. Они глумятея над ето призывом жертвовать на ополчение деньги, подниматься всенародно на защиту родной земли от захватчиков. — Пущай выходят на паперть! Им там нампут бока! — кричат купцы, хихикая, подталкивая друг друга, подмигивая. Надо видеть, как смеются в фильме 60татые люди новгородские. В «Минине в Пожарском», в сцене на площади, смех «сделан» совершенно. Смеются купцы — смеются умные, смеются глупые, лукавые, наглые, трусливые, слабовольные, упрямые. Немало высоких и проникающих в думу слов товорит Минин у Нижегородского Кремля, который так хорошо, с тонким историческим вкусом изобразил художник А. Уткин. Речи Мннина, несмотря на то, что они инотда продолжительны, все время слушаешь с волнением— сколько вложено в его слова сдержанного благород. ства и глубочайшей убежденности русского патриота в правоте народного дела. Когда Минин и Пожарский поднимают народ на борьбу против поляков, когда они ободряют усталых, с новой, все воз Артист театра Революции А, Ханов в ропи Минина растающей силой призывают русоких людей к битвам, тогда чувствуешь, как в «олном аккорде» со сценаристом и рекиссерами, согласованно и стройно выполнили свои трудные задачи художник А. Уткин и композитор Ю. Шапорин. 06 их работе, несомненно, будут написаны особые статьи. Декорации художника (например, подмосковный монастырь. с церковкой, похожей на древний Троицкий собор) и музы очень трудные дела». Сводный комсомольский отряд Нарвского и Петроградского районов, которым командует безусый паренек Сенюшжин, прекращает военные занятия. Комсомольцы нужны на фронте, Петроград в опасности! Боевая атмосфера рождает в людях бесстратие и тотовность к борьбе. Отарыв' рабочие и комсомольцы, инженеры и студенты поднялись на защиту Петрограда. С гневом и презрением встретил питерский пролетариат рещение предателя Троцкого сдать город Юденичу. Рабочие послали к Ленину делегацию, поручив ей требовать защиту города и просить, чтобы для руководства обороной Петрограда был направлен товарищ Сталин. Леяин согласилея с рабочныи. О сдаче Петрограда не должно быть и речи. В несколько дней питерские пролетарии мобилизовали все свои силы. Сносились дома, переселялись в менее опасные места десятки семейств, строились укрепления. Старый конструктор Путиловского завода вместе с труппой рабочих занялся изготовлением первых советских танков. Город революции готовился к встрече с врагом. "Вскоре Юденичу удалось обмануть со Новая картина Мосфильма ка (хоры, народные песни),—это большие произведения русского искусства, обогащенные исторической наукой. Декорации й музыка, так же как и весь фильм в целом, — произведения социалистичесво. то реализма. В фильме немного говорят король польский Сигизмунд (арт. М. Астангов), поль* ский тетман Ходкевич (арт. А. Горюнов), иезуит Де-Малло (арт. Г. Гуров). Но ког о: Народный артист РСФСР Б. Ливанов в роли князя Пожарского да смотришь на них, когда слушаешь их речи, то становится понятным, что значит для художника изучение хроник Шекспира, что значит верное изображение истории. Надменность, хвастовство, легкомыслие и лицемерне, — вот что являют ‚собой король Сигизмунд и тетман Ходкевич. Когда смотришь на них, становится еще более полятным, почему Энтельс нанисая Марксу: «Поляки ничего другого в истории не делали, кроме храбрых задорных глупостей. Нельзя даже указать ни одного момента, когда бы Польша действительно являлась представительницей прогресса...» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Письма. Гос. соц. эконом. изд-во, 1931). Польская авантюра начала семнадцатего века причинила немало страданий нашему народу. Русь собралась с силами. Поляки, засевшие в Кремле и окруженные русскими войсками, от голода начинают жрать крыс, собак и даже мертвечину. Гетман Ходкевич опенит к оссажденным полякам на помощь. Подосланным поляками людям не удается убить князя Пожарского — его сласает Роман. При всей драматической напряженности этой сцены, она все же режиссерски менее продумана, чем все остальные. В фильме показывается, как уже организоранный и вооруженный русский народ встречает войска Холкевича. Поляков встречает уже не Русь деревянная, а Русь железная. Русские ополченцы одеты в кованые латы, у них теперь не ухваты и дубины, а копья и мечи — хорошей закалки. Грозная сила встречает поляков. Гремят, дребезжат за спинами польсках драгун железные крылья, но они уже не страшны испытанным в боях русским. Им эти крылья кажутся Только «суетой гремящей». Старый пушкарь’ попрежнему вдохновенно, но с еще большей силой командует своим пушечным «нарядом», ето пушки защищены теперь ‘«гуляй-городамиь, Бегут польские шляхтичи. Беут они очень быстро, на ходу срывая с себя крылья «архистратигов небесной рати», как лишние и опасные теперь доспехи. Враг разбит, разбиты вдребезги и его надежды поработить русский народ. Тучи еще застилают солнце битвы — оно показывается нам еще в кровавом тумане, как в «Слове о полку Игореве», как новое повторение русского ботатыр©кого эпоса. Простые и ясные речи Пожарского м Минина на кремлевской площади завершают эпопею _ — Побили мы ляха не оружием одним, а добрым общим согласием, — говорит Минин затихшему па древней кремлевской площади народу. Мы слышим дыхание народа. Слышим биение его сердца и чувствуем, как бьются и наши сердца, Радостно смотреть эту картину, радостно писать строчки о ней. замечательную эти первые ветское командование и нанести красным частям ощутительный удар. В этом ему помог неразоблаченный в то время предалель Люденквист, который по назначению Троцкого занимал пост начальника штаба УП армии. Однако предательская подрывная работа Люденквиста и его сообщников не помогла Юденичу. Партия и правительство пришли на помощь красному Петрограду. Прибывали все новые и новые дивизии, вступили в строй первые путиловские танки, Вооруженный до зубов враг, не выдержав сокрушительного натиска красных частей, начал отступать и был навсегда изгнан за пределы нашей родины. * К сожелению, сценарий, написанный тт. ВБрыкиным и Недоброво, не свободен от недостатков. Слишком бегло и эскизно намечены в нем образы главных героев: путиловского рабочего Ивана Егоровича, руководителя обороны Петрограда Каширина, комсомольца Сенюшкина. Режиссер Петров-Бытов создает хкартину, преодолевая схематизм сценария. Мы желаем ему в этом всяческих успехов. Фильм должен быть достойным памяти мужественных защитников Петрограда. | Л. САМОЛИН * На холмах и в перелесках близ местечка Токсово (под Ленинградом) производились натурные семки новой художественной картины «Оборона Петрограда». Засняты сцены, изображающие выступление в поход армии гелерала Юденича, атаку английских танков, бой на Пулковских ‘высотах и полный ралгром белогвардейских банд Красной Армией, В массовых сценах боя у Пулковских высот. участвовало около 1.000 человек. р Вернувшись из экспедиции в Токсово, труппа приступила к натурным с’емкам эпизодов. связанных с историческими мес , тами Ленинграда («Сенатская площадь», «баррикады» и др.). Параллельно идет работа в павильонах. Сейчас на Крестовезом острове строятся декорации «счастливой улицы». Рабочие, для того чтобы укрепить линию обороны, целиком сожгли эту улицу, где находились нх собственные дома и квартиры. В главных ролях снимаются: народный артист республики В. Гардин (тенерал Юденич), заслуженный артист республики К. Скоробогатов (старый путиловец Иван Егорович), артисты А. Виолинов (барон фон-Клюгенау), В. Полицеймако (Чумак),